Недавно я наткнулся на телесюжет о 15-летнем подростке из Никарагуа, который вот уже 4 года совершает свои первые шаги в сексе, используя курицу. В этом сюжете примечателен не столько факт секса ребёнка с животным, но то, как неожиданно здорова реакция его матери.
Обеспокоенная исключительно гигиеническим аспектом вопроса, она готова снять своему сыну проститутку, лишь бы избавить его от необходимости совокупляться с грязной птицей. Само сексуальное желание, равно как и потребность его утолять, сомнению не подвергается, и это – положительный культурный симптом. Обсуждение проблемы происходит с улыбкой, что скорее разряжает ситуацию, нежели окружает её репрессивной моральной претензией.
— Когда ты впервые занялся сексом с курицей?
— Я увидел одного из своих кузенов за этим занятием. Мне захотелось узнать, каково это.
— Тебе это нравится?
— Да.
— Что ты чувствуешь к курицам?
— Мне кажется, они милые. Особенно их перья.
— Ты входишь вот в это отверстие?
— Да.
— А что это, анус или вагина?
— И то, и другое.
— Отсюда выходят яйца?
— Да.
— Как думаешь, может ли она от тебя залететь?
— Не знаю. Возможно. Не думаю.
— А курице это нравится?
— Да, мне кажется, ей нравится.
— Почему?
— Потому что она позволяет этому происходить.
— Она не протестует?
— Нет.
— Ты пользуешься презервативом?
— Нет. Мне они не нравятся. Никогда не нравились. С ними не так, как без них.
— Как ты относишься к идее вылечить твоё увлечение курами с помощью проститутки?
— Хорошо.
