Притчи о жизни

[Rambo]

- У тебя одежда мятая.
- Она у меня всегда такая. Не складывается как-то с утюгом...
- Ужасно неприятно на тебя смотреть. Противно просто.
- Ну, не смотри.
- Как "не смотри"?! Ты тут стоишь! Как помойное ведро в гостиной.
- Ок, смотри. Но я не прошу у тебя замечаний о моей одежде.
-Ну и что, что не просишь. Мне не нравится, и я об этом говорю.
- Ты хочешь решить свою проблему за мой счёт?
- С чего ты взял?
- Не нравится тебе, а измениться должен я?! Одежду другую носить?
- Эммм... ну, нет, так чтоб сразу. Носи, что хочешь. Только мне не нравится это.
- Хорошо. Я ношу, что хочу, а ты чувствуешь, что хочешь. Я не прошу тебя по-другому чувствовать, ты меня не просишь по-другому одеваться.
- Подожди, тут что-то не так...
- Что именно тебе не так?
- Почему, если мне твоя одежда не нравится, я не могу об этом сказать?
- Потому что всё мое - это личное пространство. Вход сюда - по приглашению. Если я не прошу говорить, что ты думаешь о моей одежде, а ты говоришь - то вламываешься без приглашения. Это агрессия.
- Да ну, какая агрессия! Ты что!
- Скрытая. Делать замечания, давать оценку и сравнивать без просьбы - это скрытая агрессия. И неприятные метафоры использовать, тоже.
- Да не агрессия это, а брезгливость.
- Брезгливость - это форма гнева. Как и отвращение, пренебрежение, неприязнь, неприятие, раздражение. А поведенческое выражение этих эмоций - есть агрессия.
- Черт! Выходит, я проявляю к тебе агрессию. Еще и скрыто. Но я не хочу. Почему так выходит?
- Потому, что чувствуешь гнев, а открыто выразить не можешь. По разным причинам не можешь.
- Но почему гнев-то? Откуда?
- Гнев - это энергия, которая "выдаётся" психикой на твой запрос на изменения. И раз уж она выдана, назад взята быть не может. И ты, не использовав её по назначению, от неё избавляешься. В форме скрытой агрессии, например.
- А ещё как избавляются?
- Напрямую: нападая физически или вербально. Или в форме аутоагрессии: заболевают, теряют вещи, деньги, влипают в неприятности и тд.
- А на какие же изменения мой запрос?
- Это тебе лучше знать.
- Как мне узнать, если я не знаю?
- А посмотри, на что ты злишься, это и будет ответ. Если злишься, значит, хочешь, чтобы было по-другому. Спроси себя: как должно быть? А потом найди, где в твоей жизни это самое "не так". И поймёшь, что не чужая одежда тебя злит, а то, что хочешь изменить что-то у себя и не можешь.
- Ну да, чужую одежду сразу видно, а свои проблемы - нет. Запрос на изменения говоришь? Пойду думать.
Прости за одежду. И - спасибо тебе.
______
«Зрелость – это переход от опоры на окружающих к опоре на самого себя»
@ Ф.Перлз

**История ненастоящая, собрана из высказываний разных людей.
Любые совпадения случайны.

[Zazotavr]

Английский король Ричард Львиное Сердце был высоким, сильным мужчиной. Он очень гордился своей силой и любил показывать людям, как силён он был.
Однажды, когда он проезжал на лошади по сельской местности, его конь потерял подкову. К счастью, он находился неподалёку от деревни и вскоре был найден кузнец.
- Дай мне хорошую подкову, - сказал Ричард мужчине.
Подкову дали. Ричард взял её в руки и разломал надвое.
- Эта подкова не очень хорошая, - сказал он, - дай мне получше.
Кузнец не сказал ни слова. Ему дали другую подкову, но и её Ричард разломал. Кузнец дал третью подкову. На этот раз Ричард был удовлетворён и приказал кузнецу подковать его лошадь.
После того, как работа была сделана, Ричард предложил мужчине монету. Кузнец взял монету между пальцев и разломал её надвое. Теперь настала очередь Ричарда удивляться. Он достал из кармана монету большего размера и протянул её кузнецу. Мужчина разломал её, говоря:
- Эта монета не очень хороша, дай мне получше.
Ричард улыбнулся и дал ему палицей по голове.

[OL_75]

Красивый офицер с роскошными усами подошел к имениннице и, откланявшись, галантно произнес:
— Лариса Дмитриевна, я надеюсь первый танец мой?
Но Лариса Дмитриевна ответить не успела. Стоящий рядом с ней Сергей Сергеевич Паратов протянул офицеру руку и вежливо произнес:
— Как Вас, простите?
— Иван Петрович, С–Семеновский!
— А–а–а! Семеновский!
— Иван Петрович! Вы, говорят, недурно стреляете?
— Недурно.
— Скажите, а вот попадете ли Вы в стакан с двенадцати шагов?
— Попаду.
— Может быть тогда выйдем во двор?
— Холодновато.
— Значит не рискуете, а?
Это был уже неприкрытый вызов. Иван Петрович надулся, но сдержанно произнес:
— Извольте.
Вся компания вышла в сад. Вася уже собирался найти подходящее место для стакана, как Сергей Сергеевич неожиданно для всех сказал:
— Иван Петрович?
— Что?
— Это ж не дело.
— Вы же сами...
Но Паратов вовсе не собирался брать свои слова обратно. К великому удивлению собравшихся, он надел шляпу и поставил на нее стакан.
— Извольте попробовать вот так.

Хозяйка попыталась остановить их.
— Господа, да что Вы, ей–богу, затеяли? Ну зачем такие крайности? Сергей Сергеевич! Это уж слишком!
— Вы, тетенька, за стакан–то не бойтесь, новый купим. Ну так что, Иван Петрович, боитесь?
— Нет. Я ничего не боюсь.
— Ну так стреляйте! Не робейте! Смелей, Иван Петрович!
Иван Петрович пожал плечами и, почти не целясь, выстрелил. Паратов побледнел и ничком повалился в снег. На его груди расплывалось красное пятно.
Паратов орал во всех голос, то ли от испуга, то ли от удивления
— Я ранен! Помогите мне, господа! Вызовите доктора! Я могу умереть!
Никто не двинулся с места. Со всех сторон слышались голоса:
— Паратов всегда дьяволил эдакое.
— Господа, прошу всех в дом. Сейчас будем пить чай. Прошу, прошу.
— Ну, что ж?
— Прекрасный выстрел, Иван Петрович!
— А как же!
— Поздравляю Вас.
Иван Петрович подошел к раненому. Сергей Сергевич смотрел на него непонимающими, полными слез, глазами. Семеновский вытянул руку и сделал контрольный в голову. Паратов захрипел, засвистел, запердел прощальным пропердом, задрыгался и притих.

Хозяйка подошла к Ивану Петровичу, взяла его под руку и тихо сказала:
— Спасибо Вам. Вы не представляете, Иван Петрович, как этот понторез нас заебал.
Иван Петрович ответил ей:
— Всегда пожалуйста, хозяюшка. Где ж это видано, чтобы барыга русскому офицеру стрелу бил?! Да еще перед дамами. Рисануться за чужой счет хотел, козлина, да не вышло. Хуй ему теперь, а не золотые прииски. Лариса Дмитриевна, так я надеюсь, первый танец мой?
Лариса Дмитриевна потупилась и негромко произнесла:
— Иван Петрович, сегодня и последний танец тоже Ваш.